Брандмейстер — профессия навсегда

Священник Николай Шмотин в 1867 году бесстрастно отмечал, что Троицк:

«...в 1784 году по­лучил наименование уездного города, но не отличался ни значительным населением,... ни завидною постройкой; далее в 1842 году сгорел почти дотла, а в 1848 г. сильно потерпел от эпидемии холеры, затем с 1857 г. начал обустраиваться по новому плану, в 1863 и 1864 г. постоянно был тревожим под­жогами».

Действительно, одним из самых опустошительных был пожар 1842 года, когда за четверть часа при сильном ветре вспыхнули не только дома, но и уездное училище, тюремный замок, дом, где размещалась Городская дума, словесный суд, сгорели две мечети. Не пощадил огонь и собор, где «всё деревянное на колокольне и внутри ея сгорело, колокола попадали, малые колокола растопи­лись... крыша на церкви и паперти сгорела, купола и своды были обнажены. Внутри храма сгорели хоры», — такую картину последствий пожара описал священник Василий Лавровский. Противопо­ставить всепоглощающему огню горожане могли только багры и ведра с водой.

Меж тем росло население города. Увеличивалось число строений. К 1867 году в Троицке было 700 плановых домов, а в них проживало 4280 душ мужского пола и 3472 — женского. Каменных зданий было чуть больше 20 (в 1802 году — всего 7). Так что от пожаров никто не был застрахован, хотя появляющиеся одно за другим страховые общества, в том числе и от пожаров, возмещали часть убытков.

Но способы тушения пожаров еще долгие годы оставались прежними: багры, лопаты, вёдра с водой.

Регулярная противопожарная служба в России возникла в 1649 году после подписания царём Алек­сеем Михайловичем «Наказа о градском благочинии». Но прошло более двухсот лет, прежде чем в Троицке в 1853 году была организована «пожарная команда чис­ленностью 9 единиц». Можно смело делать предположе­ние, что работа команды была неэффективной. Прежде всего потому, что средства для тушения пожаров оста­вались примитивными, и, как свидетельствует документ за 1861 год, «... большая часть домов, остающихся за плановыми линиями, ветхи и незначительны». К тому же финансовых ресурсов не хватало. В «Приложении ко Всеподданнейшему отчету Оренбургского губернатора» за 1888 год сообщается, что в Троицком уезде «на выбор сотских и десятских, содержание пожарной прислуги и обоза» было израсходовано «до 10 тысяч рублей». И это на весь уезд, и это на весь год. Сумма эта в два с поло­виной раза ниже, чем на содержание дорог. Через чет­верть века численность пожарной команды увеличилась до 20 человек. Здесь было «32 лошади с упряжью, 14 огнегасительных машин, 32 бочки с лейками, 21 боль­шой багор, 18 ломов, 25 топоров, 6 железных вил, 12 больших щитов».

В начале XX века в городе уже существовало «Троицкое вольное пожарное общество». Пред­седателем его был городской голова Д. В. Кузнецов, казначеем и заведующим письменной частью А. В. Кутузов. Начальниками отрядов избраны: трубного — Ф. Ф. Ботов, лесничего — А. П. Лорец, водоснабжения — В. В. Мельников и охранного — П. В. Кокорев. Поскольку общество существо­вало на членские взносы, была и ревизионная комиссия в составе Г. Д. Радеева и И. А. Дмитриева. Все они были успешными купцами или заводчиками, что в немалой степени придавало вес этому «вольному обществу». Но чины и положение в обществе не всегда были гарантией успеха. 7 июля 1911 года газета «Степь» сообщала: «Вольно-пожарное общество в былое время, интересуясь делом, добивалось разрешения на проведение лотереи-аллегри на усиление своих средств и благодаря это­му оно действительно окрепло ... между тем на членские взносы общество может лишиться самой серьезной поддержки во время пожаров».

К сожалению, после революции и Гражданской войны это общество вообще прекратило свое существование. Полностью или частично были разрушены существовавшие до этого пожарные части по ул. Нижегородской, 46 и 107, за рекой Увелькой. Дееспособной оставалась лишь одна — в центре города, по улице Толстовской, 55 (ныне улица Ленина). Да и здесь штат был укомплектован менее чем наполовину, не хватало технических средств. Так что пожары, а порой и очень сильные, часто вспыхивали то тут, то там. Об одном таком пожаре в 1926 году сообщается в докладе «О состоянии пожарной охраны г. Троицка и населенных пунктов Троицкого округа»: горело помещение второго этажа каретника, рядом с которым, с одной стороны, были смешанные склады с легковоспламеняющимся товаром, с другой, — сеновал и склад с тремя вагонами спичек. К месту пожара из пождепо «выбыл обоз в составе 1 линеечно-реквизитного и 2 трубобачечных ходов при 2-х ручных пожарных трубах и личным составом 8 человек во главе с брандмейстером».

p>Интерес в этом документе представляет не только сам факт возникновения и тушения пожара, но и описание города, а также методы работы: «Город по статистическим данным занимает площадь около 77 кв.км, имеет на своей территории 3755 дворов и 39 незастроенных, разбит на 135 кварталов.

Большинство построек смешанного типа.

Водоснабжение из Увельки и Уя. Для пожарных целей в центральной части города на лето со­здаются искусственные водохранилища: 4 деревянных бака вместимостью 5000 вёдер, рядом - - ко­лодец с нагнетательными насосами системы «Альвейера», но таковые в н/в вследствие их полуразру­шенности бездействуют.

Есть такие по Советской: около горсада 2 бака - 3000 вёдер, питаемые ветряным аэромо­тором из сада.

Угол Советской и Бородиновской - 1 бак на 1000 вёдер. На площади у домзака - 1 на 1000 вёдер.

Последние два бака, несмотря на ремонт, совершенно непригодны.

Извещение единственной пожарной части о возникновении пожара производится:

• c одного каланчового поста
• по телефону
• по заявлению самих граждан.

Каланчовый пост за неимением специального сооружения находится на здании гостиницы «Кумыс-курорта» (оказывается, была такая организация в городе — прим. автора), имеющей высоту 14 погонных саженей, с последнего видны 2/3 города».

27 апреля 1922 г. издано «Обязательное постановление о мерах предосторожности от пожаров, об их тушении и порядке строительства в Челябинской области». В 1926 году заведующий окруж­ным отделом местного хозяйства В. Ефимов на основании циркуляра НКВД издаёт распоряжение о срочном проведении мер по усилению пожарного надзора. В нём предлагалось каждому владельцу «колёсной и щепной мастерской после работы убирать накопившиеся стружки и щепы и «ни в коем случае не допускать скопления таковых». Возле каждой мастерской надлежало поставить чан с водой и здесь же «иметь на длинных шестах швабры и вёдра».

В том же году прошла 2-я Всероссийская пожарно-техническая конференция, которая отметила слабое финансирование пожарного дела, недостаточное обеспечение техническими средствами. Была поставлена задача: «доведение пожарной безопасности всех отраслей народного хозяйства до воз­можных в переживаемых условиях предельных норм».

Уральский областной исполком Совета ставит вопрос о подготовке кадров в пожарном технику­ме в Ленинграде и о создании сети курсов и учебных команд для подготовки руководителей, вплоть до начальников пожарных команд.

Кадры решают всё. История пожарного дела полна примерами невероятного мужества, геро­изма и преданности делу. В истории городской службы по борьбе с пожарами есть такие примеры. 22 октября 1926 года Алексей Ефимович Решетников, избравший своей профессией тушение пожаров и окончивший Московские курсы, заполняя анкету, сообщил, что он вначале вступил волонтёром в Тюменскую горпрофпожарную команду, потом перешёл на должность начальника трубного отряда, послужил в Брест-Литовской крепости вторым помощником брандмейстера, а с 14 августа 1925 года в Троицке стал заведовать пожарной частью окрместхоза и одновременно был брандмейстером город­ской пожарной команды. К моменту заполнения анкеты он прослужил на посту огнеборца в общей сложности 20 лет. И тем не менее на вопрос «Где бы вы желали работать и в какой местности Ура­ла?» — ответил: «В должности брандмейстера где бы ни пришлось».

Нечто подобное говорил о своей работе Александр Андрианович Мальцев, который пришёл в «пожарку» в 1933 году, чтобы 40 лет жизни отдать борьбе с огнём. Когда-то пожарных так и назы­вали— «огнеборцы». Во время нашей встречи в 2001 году Александру Андриановичу было 88 лет. Немало воды утекло со дня его прихода в «пожарку», но многое он помнил в деталях: как учился в Челябинске, как поначалу работал на каланче. Интересная, между прочим, эта вещь — каланча. По­явилась она в конце 20-х годов и долгое время была самой высокой точкой города, который хорошо просматривался отсюда. По звонку колокола, установленного на каланче, весь город сверял часы. Вот здесь и начал свой путь пожарного А. А. Мальцев.

Дежурство на каланче было делом непростым, поэтому длилось оно два часа, в течение которых требовалось внимательно осматривать все вокруг, чтобы заметить пожар. От однообразия до боли знакомой картины внизу притуплялась бдительность, появлялась усталость, и тем не менее как только по внутренней связи поступало сообщение теле­фонистки о точном времени, дежурный на каланче начинал отбивать в колокол каждый час, и тогда над городом, далеко над его окрестностями плыл этот звон. Вообще Троицк моего детства был го­ворливым городом: утром начинали гудками переговариваться заводы и фабрики, сообщая о начале смены. По ним, да ещё по колоколу на пожарной каланче, город просыпался, торопился по своим делам. Сейчас всё это кажется патриархальщиной, но иногда становится жаль, что это уже никогда не повторится. Многое осталось только в памяти людей. Вот и Александр Андрианович, не так давно ушедший от нас, хранил это в своей душе, в своём сердце, успев рассказать лишь частичку того, что пришлось увидеть и испытать. Когда он дослужил до руководителя пожарной охраны города, в его подчинении было 47 человек. Пожарная часть располагала только гужевым транспортом.

Так что, приходя на дежурство, старший смены должен был осмотреть не только инвентарь, но и этих самых лошадей. Когда караул выезжал на пожар, лошади тянули четыре бочки с водой, «линейку», гружён­ную гидрантом, насосами, ломовым инструментом. Первая специальная противопожарная автомаши­на с колоколом появилась в городе только в 1939 году.

Сколько раз за годы службы Мальцеву приходилось выезжать на пожары, сказать трудно. Было их немало за сорок-то лет. Он рассказывал о пожаре в роддоме, о том, как горел холодильник на мясокомбинате, какой был пожар в пекарне некоего Артемьева, что была расположена за драмтеатром. Сильно горел элеватор. Всякого насмотрелся. Да и сам пострадал однажды. Было это во время Великой Отечественной войны: тушили пожар в двухэтажном доме. Стал он подниматься по пожарной лестнице, а та сломалась. Пять месяцев пролежал Мальцев в гипсе с переломанной ногой. С той поры и стал прихрамывать, но службу не оставил.

Его рассказ о пережитом и сделанном заставил усомниться в правдивости поговорки «спит, как пожарник». Это в том смысле, что работа будто у них лёгкая, ведь не тушат же они пожары все 24 часа в сутки. Верно, пожары, к счастью, случаются не каждый день. Но Мальцеву и его коллегам всегда было чем заняться: они сами заготавливали сено для лошадей на всю зиму, в пустовавших складах обустроили художественную мастерскую, разместили зарядную (огнетушители заряжать), огнезащитную, где хранились специальные средства для обработки деревянных покрытий. Занимались изготовлением средств наглядной агитации. Зная, что огонь не прощает небрежности, пополняли знания. У самого Мальцева была высшая, седьмая категория. С этими знаниями шли на промышленные объекты, к людям, уверенные в том, что легче предупредить несчастье, чем потом героически бороться с огнём. Его профессионализм был отмечен многими грамотами и благодарностями, он был отличником пожарной службы. Награждён медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.». Его линия фронта проходила по гребню огня.

В бытность Мальцева были решены вопросы оснащения пожарных новой техникой, строительства новых зданий пожарного депо, создания частей пожарной охраны на крупных предприятиях, а также отряда профессиональной пожарной охраны. Но самое главное - - на смену ветеранам приходили такие же самоотверженные, преданные делу люди. И в их числе Леонид Михайлович Кис-лянский. Он повторит подвиг Мальцева, тоже посвятив 40 лет своей жизни борьбе с огнём. Этого человека с боевой выправкой знал весь город. Фронтовик, награждённый многими наградами, он и в мирной жизни добросовестно нёс службу, начав её рядовым пожарным и закончив начальником самостоятельной военизированной пожарной части. Подполковник внутренней службы Кислянский был удостоен медали «За отвагу на пожаре», в числе немногих получил звание «Лучший работник пожарной охраны МВД СССР».

За годы существования противопожарной службы в нашем городе у пожарных менялась форма, совершенствовались средства пожаротушения, внедрялась автоматика, издавались различные инструкции, постановления и Декреты, проходила одна реорганизация за другой, менялись поколения огнеборцев. Не менялось одно - - ими становились люди, которые, не задумываясь, могли шагнуть прямо в огонь, как рядовой пожарной части по охране ЕРЭС С.Г. Бандура, награждённый посмертно медалью «За отвагу на пожаре»; могли с риском для жизни спасать граждан и их имущество. В их числе награждённые медалью «За отвагу на пожаре» ветеран В. М. Чебышев, около 20 лет возглавлявший пожарную часть № 31, Ш. Ш. Салихов, В. Н. Шот, А. И. Сергалеев. Здесь работали семейная династия Хасановых, муж и жена Петуховы, братья Омельченко и Кочетовы. Они знали, что самая страшная стихия — огонь. Противопоставить ему можно только холодный расчёт, грамотные действия и личное мужество. Против этого — огонь бессилен.

«На перекрестки времен и судеб»